Встал и пошел. Истории о том, как двигаться вперед, несмотря ни на какие преграды - Мясников Александр Леонидович

Как-то раз в Африке я наблюдал сцену, которую вспоминаю по сей день, причем каждый раз с очень смешанными чувствами.

В саванне увидел леопарда, он лениво шел в 100 метрах параллельно курсу нашего джипа, не обращая на него никакого внимания. И вдруг замер как вкопанный, всматриваясь в кусты рядом. Мы заинтересовались, что он там такое увидел, и заняли позицию на пригорке, достав бинокль. И увидели в кустах маленького олененка импалы, максимум месяц от роду. Он в ужасе смотрел на леопарда, не предпринимая никакой попытки убежать. Леопард тем временем медленно подошел поближе, но не бросился, как я ожидал, а лег, не спуская с олененка желтых глаз.

И дальше началось нечто, что до сих пор не дает мне покоя. Почти 40 минут леопард не отрываясь смотрел на олененка в пяти метрах от него, а олененок – на леопарда. Происходил какой-то древний, изначальный, первобытный обряд. Олененок был уже мертв, и они оба это знали. И что-то между ними происходило. Не было ни малейшего движения, все застыло – леопард, олененок, кажется, даже птицы замолчали. Но я и на расстоянии чувствовал невероятное напряжение, как стоп-кадр ядерного взрыва! Почему олененок не бросился бежать, я не знаю. Непонятно, почему медлил леопард.

Я неоднократно видел, как погибают люди. Но мне облик смерти с тех пор всегда представляется не сценами тех обстоятельств, а желтыми немигающими парализующими глазами леопарда. Когда придет мое время, я их узнаю.

У человека все иначе. Мы наделены воображением. В отличие от животного, мы принимаем за точку невозврата ситуацию, когда все очень даже можно изменить. Тут наше воображение оказывает нам очень плохую услугу, парализуя волю и движение. И тут единственный вывод – тренировать свою волю. Как? Вот вам моя недавняя история.

Я отдыхал на островах в океане. Занимался с сыном фридайвингом (ныряние на глубину без акваланга, тут у сына талант), много тренировался.

А там примерно в километре другой остров, необитаемый. И решили мы добраться туда вплавь, в ластах. Тем более на берегу стоял знак «Купаться запрещено. Опасно!» – настоящая приманка для русского человека, как вы понимаете.

Пролив мелкий – три-пять метров, течение сильное. Я плыву первым, и вот, отплыв метров на 300, вижу замутненную песком воду и в ней какие-то большие тени. Решил, что это гигантские манты (безобидная разновидность огромных скатов – их там много, вечно в песке роются).

Приблизился метров на пять и вдруг осознал, что это пять или шесть огромных акул, причем не безобидных песчаных (тех легко по плавникам и голове отличить), а «бычьих» (они опаснее белых по статистике). Я много рассказывал людям, что при встрече с акулой главное – не паниковать, не кричать, не бить по воде руками. Так вот, такого животного, неосознанного глубинного ужаса я не испытывал никогда! Я заорал, пуская пузыри, развернулся, замахал руками и стал драпать! Навстречу плыл сын, я через маску увидел, как расширились его глаза и он драпанул за мной! На берегу рассказал, что видел, как я барахтаюсь, а акулы шеренгой выстроились за мной и медленно плыли, лениво наблюдая. Потом оказалось, что именно в это место местные вывозят на лодках остатки еды от «все включено». Прикормили! Правда, честно поставили табличку, что купаться опасно. Повезло – акулы сытые были.

Но это не конец истории. На следующий день я сказал сыну: «Если мы туда сегодня не поплывем опять, этот ужас будет жить с нами вечно, а это унизительно!» Так вот, два дурака, стар и млад, вооружились обрезками водопроводных труб как копьями («Если что, сынок, тычь ей в глаз!») и поплыли. И примерно на том же месте увидели не близко восхитительную акулу. Почему-то у меня возникла ассоциация с мерседесом – такого же размера, серебристая, элегантная, она пересекала наш курс, не обращая на нас внимания. Мы досчитали до 10, потом повернулись и поплыли обратно, отступали достойно, а не драпали. Акула сделала вокруг нас круг и уплыла, а мы были уже почти у берега. Так мы побороли страх. Правда, оставшиеся три дня купались в бассейне…

– Папа, давай поплаваем?

– Да что-то не хочется, может, позже.

Многие знают: в случае перенесенного страха работает правило «клин клином».

Как-то во время тренировок на вертолете у меня произошла нештатная ситуация – заклинило шаг-газ, одну из ручек управления. Повезло, что инструктор – опытнейший военный летчик. Он взял управление и каким чудом сел, никто из его коллег не понимает! Он вывел вертолет на кромку посадочной площадки (она обрывалась прямо в воду озера, с воды мы и заходили), и дальше неуправляемый вертолет на полозьях понесло по инерции прямо на стену ангара (это же не взлетная полоса, а небольшая площадка для вертолета, не предназначенная для посадки по-самолетному).

Остановились мы буквально в метре от стены, еще секунда – и мы бы превратились в фарш в этой летающей мясорубке!

Вышли, тут же нам налили по стакану коньяка, накатили, а инструктор мне и говорит: «Завтра опять летим. Не придешь – больше летать не сможешь»! Пришел, куда деваться.

Вот эссе:

Раз уж зашла речь про вертолеты, расскажу еще одну историю. Как-то вылетели мы на тренировку, и с нами напросилась девушка полетать. Она села сзади, мы надели наушники и полетели. Одна из основных навыков пилота вертолета – это уметь посадить его при отказе двигателя, так называемая авторотация. При падении вертолета вниз встречный воздух раскручивает винт. Задача – правильно выставить лопасти винта, чтобы вертолет удержался в воздухе и достаточно плавно приземлился. От отказа двигателя до выполнения правильных движений у пилота есть около двух секунд. Мы уже довольно давно отработали авторотацию, включая двигатель по команде. Потом перешли к следующему этапу: инструктор отключает двигатель внезапно, при этом еще и выбирает момент, когда ты отвлечешься. И вот тут надо вовремя среагировать. Более того, садиться на площадку перед тобой – это пройденный этап. Ты должен помнить полянку сзади, полянку сбоку, полянку под тобой. Ты летишь над лесом, и вдруг двигатель останавливается – инструктор выключил без предупреждения. Одновременно с движением рычагов ты должен автоматически вспомнить, где эта полянка: слева, справа, сзади? Ну вот, мы летим, и тренер выключает неожиданно двигатель. Все идет штатно, но все равно ощущение падения есть. При этом в кабине раздаются предупредительные сигналы, мигают лампочки, все пикает. Мы благополучно сели, обсуждаем детали. И вдруг голос сзади в наушниках: «Что это было»? А про девушку сзади мы совсем забыли! Она, бедная решила, что это настоящая катастрофа, и попрощалась с жизнью. Перевести на пристойный язык то, что она нам сказала, не представляется возможным!